Как Максим Фадеев построил и разрушил свою музыкальную империю
В конце октября Максим Фадеев распустил лейбл MALFA. Мы попросили музэксперта, автора телеграм-канала «песня 404» Богдана Гастина разложить по полочкам биографию продюсера и объяснить, в какой момент его дело пошло под откос.
В 1993 году будущий «танцор на стеклах» Максим Фадеев переезжает покорять столицу и устраивается аранжировщиком в студию звукозаписи. Дальше судьба сводит Максима с Львом Гейманом, на тот момент влиятельным банкиром. Тот предлагает голодному художнику финансовое «спасибо» в крупных размерах за материал для дебютного альбома его дочери, начинающей певицы Линды.
Шесть плодотворных лет Максим и «заслуженная ворона» России работают плечом к плечу, удивляя, поражая и шокируя постсоветскую тусовку заскорузлых поп-артистов. Но в конце девяностых Фадеев по ряду причин уезжает в Германию, а вслед за этим у проекта «Линда» начинаются трудности, связанные с финансовым положением папы певицы. Это демотивирует Фадеева и побуждает его разорвать творческие отношения с Гейманами.
«Монокини», Total, Глюкоза
В начале нулевых Максим возвращается в Россию, заодно перетащив в Москву младшего брата Артема, не уступающего в композиторских навыках своему родственнику. Совместными усилиями братья создают проект «Монокини», вокалисткой которого становится дама сердца Артема Татьяна Заикина, и группу Total с двоюродной сестрой Фадеевых Мариной Черкуновой в качестве фронтвумен.
Пока брат работает над музыкой для упомянутых артистов, Максим увлекается новым проектом и создает российскую версию Gorillaz, виртуальную певицу Глюкозу, поющую голосом жены маэстро Натальи Фадеевой.
«Фабрика звезд 2»
В 2003 году Константин Эрнст предлагает Фадееву выступить продюсером второго сезона «Фабрики звезд», где тот не только набирает, подобно садовнику, целое соцветие молодых и наивных, но и с фанфарами на финальном отчетном концерте представляет публике истинное лицо Глюкозы — Наталью Ионову. Та без стеснения открывает рот под фонограмму, записанную женой продюсера.
Тем временем у Максима Фадеева и Полины Гагариной происходит конфликт, и «фабричная» победительница отказывается подписывать контракт. Фадеев переключает внимание на свою крестницу, Юлию Савичеву, вылепливая из нее российский аналог Аврил Лавин и попутно подготавливая юную певицу к безжалостному «Евровидению».
«Евровидение», «Фабрика звезд 5», «Нэцке»
Пока 17-летняя Савичева, раскрученная атлетичными танцорами, задыхается и фальшивит на конкурсе в Стамбуле, занимая в итоге 11-е место, Фадеева приглашают занять кресло продюсера пятого сезона «Фабрики звезд» во главе с «женщиной, которая поет».
Ровно в этот же момент он зажигается идеей женского трио и создает демо-версию Serebro — «Нэцке». В группу входят Юлианна Караулова, Аксинья Вержак и Дарья Клюшникова, разбегающиеся в разные стороны через пять минут после основания.
Serebro, KIT-I, VORON
Любящий азиатскую культуру Фадеев продолжает грезить о покорении музыкального рынка стран восходящего солнца и утренней свежести. Со второй попытки он создает группу Serebrо, в состав которой входят Елена Темникова, Ольга Серябкина и Марина Лизоркина. Подвернувшееся предложение представить страну на «Евровидении» в Финляндии Фадеев решает использовать в качестве помпезного дебюта группы. Это оборачивается для «серебряных леди» бронзовым местом и триумфом на родине.
Одновременно с записью дебютного альбома Serebro Фадеев, насмотревшись на бешеную популярность группы Tokio Hotel и эмоистерию, подписывает контракт с рок-группой KIT-I, четко ориентированной на подростковую аудиторию (впоследствии покоренную томными взмахами челки вокалиста и дебютным синглом «После дождя»).
Максим также не оставляет попытки найти новую Линду: устроив кастинг в родном Кургане, продюсер собирает очередную рок-группу с прозаичным названием VORON, больше похожую на дилетантский косплей главного героя одноименного фильма. Первый готический блин выходит комом, и группа растворяется в воздухе после релиза дебютного сингла, оставаясь лишь в памяти таких безумцев, как я.
Занавес сытых 2000-х обернулся не только триумфом, но и неудачами. Некогда стильный и хулиганский проект Глюкоза со временем превратился в скучное шапито с патриотичными песнями о массивных ягодицах, а незаслуженно обделенная вниманием Елена Терлеева, уставшая терять время без дела, набралась сил и покинула лейбл, «забрав солнце с собою».
Подобно группе VORON в неизвестность уходят Иракли, Пьер Нарцисс, «Монокини» и Елена Кукарская, которые бездарно проводили большую часть времени в ожидании своих релизов, связанные по ногам и рукам контрактными обязательствами.
«Мама Люба», YO YO, ребрендинг Савичевой
Новое десятилетие для продюсерского центра Фадеева началось с напора на радийный формат и попытки завоевать массового слушателя. В связи с этим Юлия Савичева перевоплотилась из уцененной версии Аврил Лавин в заурядную певицу для прайм-тайма «Русского радио», а Serebro под списанный лейтмотив Barbra Streisand дуэта Duck Sauce запели о трудностях половой жизни на родительских квадратных метрах.
Безбашенного успеха «Мамы Любы» не только в России, но и в Европе, кажется, не ожидал сам Фадеев. Удача снова улыбнулась продюсеру, и группа начала реализовывать себя в англоязычном сегменте музыкального рынка, как и было задумано.
Пока позабытые участники группы KIT-I еле сводят концы с концами в силу того, что контракт не позволяет им выступать без разрешения, Максим Фадеев находит время сколотить группу YO YO, вновь списанную с западного оригинала, где в тот момент сияла Леди Гага. Но проект прошел мимо народа, а любое упоминанием о нем выжжено адским пламенем.
Уход Темниковой, 3G, Наргиз
В начале 2014 года расползаются слухи о том, что серебряное трио покидает его стержень — Елена Темникова. Поклонники группы замечают, что Ольгу Серябкину начинают выдвигать на первый план, а Темникова все чаще отходит в тень софитов, что подтверждается увольнительной Лены, брошенной на стол Фадеева.
По моим ощущениям, именно этот момент стал переломным в деятельности продюсера. Создается впечатление, что уход Елены Фадеев расценил как предательство и затаил большую обиду, потеряв всякий интерес к продюсированию.
Но деньги сами не падают с неба, а тут еще и поступает новое предложение от Первого канала стать наставником в детской версии «Голоса». Его Максим с удовольствием принимает, преследуя личные цели. Будто забыв горький опыт с «фабрикантами», Фадеев создает подростковую девичью группу 3G, куда входят выпускницы «Голоса». Ровно в тот же момент Наргиз Закирова, эффектно дебютировавшая на взрослом «Голосе», подписывает контракт с маэстро и становится еще одним новым артистом под его крылом.
Red Sun и MALFA
С оглядкой на Black Star Фадеев объявляет о новом дочернем лейбле с ироничным названием Red Sun. Будущая обитель талантливых хип-хоп-исполнителей схлопывается за минуты ровно так же, как казахстанский кастинг в k-pop-бойз-бэнд, с помпой представленный Фадеевым в качестве очередного проекта покорения мира.
С 2015 года он набирает целый ряд артистов, включая Нюту, Кэт Морси, Картель, Еву, и с присущей театральностью объявляет о закрытии продюсерского центра, на месте которого будет лейбл MALFA — по сути то же самое, но в другой обертке.
Но даже так называемый ребрендинг не спасает от регресса. Артисты-новобранцы просиживают штаны, нервно улыбаясь в соцсетях и заверяя поклонников, что новый релиз выйдет «совсем скоро», старожилы продюсерского центра Глюкоза и Юлия Савичева бегут без оглядки, а Serebro застревает в бесконечном колесе смен составов и кастингов.
«Песни» на ТНТ, уход Наргиз, новое Serebro
Фадеев приходит в качестве наставника-судьи в новое шоу талантов на ТНТ и набирает «мертвых душ» для своих увесистых контрактов. Очередные обещания сделать молодых артистов звездами бьют петергофскими фонтанами, оставляя за собой увесистый шмоток лапши на ушах свидетелей.
Тем временем с бесконечной сменой составов былая слава Serebro блекнет, а группа переходит в режим стагнации. Он заканчивается роспуском участниц и очередным безумным кастингом. На нем девушек просят раздеться до нижнего белья, параллельно рекламируя жареные пельмени.
От былой сексапильности Serebro не осталось и следа, Фадеев собственноручно распотрошил проект, лишив его души. Но, несмотря на гнев фанатов трио и бесконечные скандалы вокруг кастингов, новые участницы все-таки находятся, состав сформирован, а песни… А песни исполняются старые, что превращает группу в своеобразный кавер-бэнд для корпоративов.
За год до ликвидации одного из главных лейблов страны контракты расторгают финалисты «Песен», Олег Майами и Наргиз Закирова, ошибочно посчитавшая, что выйдет из вязкого болота совершенно сухой и безвозмездно сможет исполнять песни под авторством Максима. Но реальность оказывается куда безжалостнее: Фадеев не отсудил у бывшей фаворитки разве что ее собственную чалму.
Падение Берлинской стены, затопление Атлантиды, последний день Помпеи — все меркнет по сравнению с закрытием дома культур М.А. Фадеева: без дешевых сентиментальностей, но с театральными паузами объявившего о роспуске артистов. Они были ничем иным, как куклами масс-маркета, поющими по указке влиятельных дядь.
Источник
Фадеев вдрызг разругался с Эрнстом
Максим Фадеев дал большое интервью видеоблогеру Юрию Дудю, в котором объяснил, почему вдрызг разругался с Константином Эрнстом. К конфликту продюсера и телебосса оказалась причастна женщина.
Изначально Фадеев и Эрнст прекрасно общались. «У нас всегда были нормальные, человеческие, теплые взаимоотношения», – подчеркнул Максим. Продюсера группы Serebro и генерального директора Первого канала рассорили два телевизионных проекта.
Фадеев в тот момент сидел в кресле жюри на шоу «Голос.Дети». «Я не брал деньги за проект, потому что у меня к детям особое отношение. Я бы чувствовал, что беру деньги с детей, – объяснил Максим. – В связи с этим у меня не было контракта. То есть я понятийно сидел на этом телепроекте. Нисколько не жалею об этом. Я педагог, поэтому был там как рыба в воде».
В это время бывшая жена Эрнста Лариса Синельщикова, которая является близкой подругой Фадеева, обратилась к Максиму с просьбой. «Она делала другой проект, который назывался «Главная сцена». Она попросила меня поучаствовать. И получилось так, что эти проекты шли параллельно, в одно и то же время. Мне поступил звонок от Кости, он спросил, буду ли я в эфире. Я ответил: «Естественно!» Второй канал я предупредил, что у меня есть договоренность с Эрнстом, потому что они были первыми», – восстановил ход событий продюсер.
Сотрудники второй кнопки вошли в его положение. «Они были максимально деликатны, чтобы утешить все капризы Константина Львовича, – с иронией отметил Фадеев. – Поэтому мы ждали, когда он назначит час «Х». Финал. И назначили на 10 число. Все. Я предупредил, что 10-го буду там, второй канал назначил финал на 17-е число».
И вот здесь внезапно начались проблемы. «Как только «Главная сцена» обозначила 17-е число, Эрнст меня вызвал в кабинет и сказал: «Тут, понимаешь, я добавил новый круг, и финал у нас будет 17-го. Делай выбор». Я сказал, что слово свою держу. 17-го я буду там. Точка. И наступило 17-е число, и мне пришлось как идиоту – это было впервые за всю историю телевидения вообще! – перебегать из одной студии в другую и сидеть в кресле то тут, то там. И это в прямом эфире! – подчеркнул в интервью Фадеев. – Это было за всю историю мирового телевидения один раз. Этот случай, который произошел со мной по прихоти взрослого мужика».
Теперь Максим не желает иметь никаких дел с Константином. «Я договариваюсь один раз, дважды не договариваюсь. И если человек переобувается в воздухе и делает какие-то другие вещи, то все, для меня эта книга закрыта навсегда. Без шансов. Без компромиссов. Он это делал намеренно, чтобы поставить меня в крайне неловкое положение. И чтобы я сделал выбор. Он хотел посмотреть, какой выбор я сделаю. Это маленькая, очень женская позиция. Я делаю выбор в сторону своего слова. Мне абсолютно наплевать, что он думает. Он запретил мою музыку на своем канале, это просто детский сад! Ребенок! – негодует Фадеев. – Это нормальное общение закончилось. Меня только Бог может упросить с ним помириться».
Продюсер утверждает, что своим разгромным постом об ужаснувшем его «Голубом огоньке» Первого канала, он не хотел уколоть Эрнста. «Он не имеет отношения к «Голубому огоньку». Да, он утверждает артистов, но не вникает в репертуар. Это все делает Юрий Аксюта, а он же актер, к музыке имеет отношение слабое, а руководит музыкальным вещанием первой кнопки страны. Актер. Но это нормально у нас в стране. Поэтому каждый год звучит Happy New Year, просто до дыр ее затерли», – возмущается влиятельный продюсер.
Включил первую кнопку в Новый год он без задней мысли. «Я случайно налетел на этот «шикарный» канал. Я просто был в шоке! Абсолютно искренне отреагировал и написал, в этом не было ни капли мести! Мне вообще на него наплевать, на его канал, на его действия, запреты. Мне безразлично», – заверил Дудя Фадеев.
Желая закрыть неприятную тему, Максим отметил, что у генерального директора Первого канала есть положительные качества. «То, что Костя – человек талантливый, это факт медицинский, оспаривать было бы глупо, но он человек очень, чрезмерно импульсивный, и это ему мешает делать правильные выводы. он совершает много ошибок, не мужских. Если он лично позвонит и извинится передо мной, я буду с ним разговаривать», – дал Эрнсту надежду на примирение принципиальный Фадеев.
Источник
«Игры «Голоса»: Почему вернули золотой состав
Вспоминаем, кто занял кресла любимой команды и чем это закончилось.
Первый канал превзошел все ожидания поклонников популярного вокального шоу «Голос». Все гадали, какой сюрприз приготовили для зрителей в этом году. Оказалось, грандиозный. Ведь в кресла вернулся золотой состав. Именно этих наставников — Леонида Агутина, Александра Градского, Диму Билана и, конечно же, Пелагею — так любили и неизменно сравнивали с другими. Сам директор дирекции музыкального вещания «Первого канала» Юрий Аксюта, рассекретив имена наставников первого сезона, рассказывал, прежде чем предлагать Константину Эрнсту какие-то варианты наставников, он «перелопатил всё, что у нас существует на рынке»:
«Нам удалось собрать такой правильный, на мой взгляд, тренерский состав, который у телезрителя тоже не вызывает никаких вопросов. Он абсолютно искренний. Люди — безусловные авторитеты. И Александр Борисович Градский, и Пелагея, и Леонид Агутин или Дима Билан. И они все разные. Они по-разному относятся и к музыке, и к певцам»,
— говорил Аксюта. Как же были разочарованы зрители, лишившись трех любимых наставников в четвертом сезоне.
Верните Пелагею!
Что стало причиной возвращения легендарного состава, для сведущих не является тайной за семью печатями. У все еще популярной программы пошатнулся рейтинг. Если первые три сезона стали его триумфом, то за 7-м, 8-м, 9-м уже мало кто следил.
Поднадоело, да и новые наставники раздражали часть публики. Блистательную Пелагею, которую именно после появления в кресле «Голоса» узнала вся страна, не смогла затмить другая любимица публики — Полина Гагарина. Да что там говорить, поклонники телешоу откровенно говорили, что Гагарина в подметки не годится своей тезке. Вот что писал один из телезрителей, чьи рассуждения на тему кадровых перестановок проекта опубликовало издание 812Online.
«Раньше в креслах сидели уважаемые люди – Александр Градский, Леонид Агутин, Дима Билан, Пелагея. Я не знаю, кто такая Пелагея и о чем она поет, но она мне нравилась. Она всех обнимала и жалела во время шоу. И этим усиливала мое влечение к женскому полу. Если бы я участвовал в шоу «Голос», то только ради того, чтобы обняться с Пелагеей. А теперь Пелагеи нет. И знаете, кого они пригласили? Полину Гагарину. Я видел эту Гагарину несколько раз по телевизору. Она хорошо поет. И образ у нее амазонки воинственной: длинные ноги, разрез, энергичная манера исполнения. Но для того чтобы находиться в жюри, мало хорошо петь. Полина Гагарина – совсем еще девочка по судейским меркам. Существо в некотором смысле формирующееся. То, что Полина Гагарина еще не доросла до роли судьи, доказывает ее поведение во время передачи. Она все время кривляется, корчит гримасы, изображает лживое сострадание и неестественную радость. Словом, ведет себя так, как арбитру вести себя непозволительно. Единственное, что ее объединяет с Пелагеей, – белое платье с вырезом. Но видно, как Полине в нем неудобно, ясно, что платье выбрано специально для передачи»,
— рассуждал автор статьи.
Досталось в статье и Басте, который «не известен широкой аудитории», и «неблагонадежному» Лепсу. «Хорошо, что Градского тогда оставили», — говорил журналист, а его слова как мантру твердили все поклонники.
Быть может, ошибка Гагариной была в том, что, как показалось зрителям, она пыталась копировать Пелагею? Как бы то ни было, именно четвертый сезон телезрители считали провальным.
Судей вернули, а осадок остался
Неудивительно, что в следующем сезоне продюсеры решили вернуть хотя бы часть полюбившихся судей. Самое любопытное, что они были изначально не виноваты в том, что кресла занимали другие наставники. Дело в том, что «Голос», как известно, — международный проект. И именно создатели программы требовали, чтобы в четвертом сезоне состав судей практически полностью менялся.
Как бы то ни было, в пятом сезоне в кресла вернулись Дима Билан и Леонид Агутин, но, к огромному огорчению зрителей, проект покинул Градский. Причем со скандалом.
Назывались разные причины, но позже одна из участниц «Голоса» Алла Рид, продолжившая работать с мэтром, рассказала в интервью «Дням.ру» следующее:
«Писали, что якобы он просил гонорар в миллион долларов, но не получил их и обиделся, но это ерунда, не верьте. Обижен Александр Борисович на другое – на результаты прошлого сезона. Он ждал победы своего воспитанника Михаила Озерова, и то, что лавры в итоге достались иеромонаху Фотию, стало для него шоком».
Певица также призналась, что шоу Первого канала, по мнению Александра Борисовича, превратилось в клоунаду, где артистов выбирают не за талант, а за зрелищность.
Пандемийный сезон привел зрителей в ярость
В шестом сезоне золотой состав вновь вернулся. Зрители были в экстазе и, когда состоялся финал шоу, с нетерпением ждали седьмого сезона. Однако состав наставников вновь полностью обновился.
Именно седьмой сезон стал шоком для телезрителей. Они могли представить в кресле уже занимавшего его ранее Басту, они снисходительно отнеслись к кандидатуре Ани Лорак. Константин Меладзе также был принят благосклонно — все-таки знаменитый продюсер и композитор.
«Душа поэта не выдержала», увидев в кресле ухмыляющегося Сергея Шнурова. Причем взошел он «на престол» всерьез и надолго и правил там три сезона подряд. Одна из поклонниц проекта назвала его «жалкой пародией на Градского, ироничного, но всегда тактичного и невероятно интеллигентного мэтра».
Восьмой и девятый сезоны зрители смотрели с ленцой, уже попривыкнув к наставникам, которые то уходили, то приходили, менялись местами. Буря разразилась в финале девятого сезона, когда «Голос» выиграла Яна Габбасова.
«Как люди голосуют, не впечатляет нисколько, так себе певичка. Закройте этот продажный проект», «А голосов в этом году, как в пандемию… без вкуса и запаха», «Ужас, несчастная безголосая, Первый канал идет семимильными шагами назад в 80-е, эта Яна, проплаченная каким-нибудь нефтебароном, это же очевидно», — писали интернет-пользователи.
Что ж, 10-й сезон — юбилейный. Весьма ответственно. Хочется, чтобы продюсеры воплотили все чаяния поклонников шоу в жизнь и «Голос» вновь вознесся на вершину телерейтинга. В конце концов, «Ледниковый период» Первого канала после серии поражений в этом году вновь растопил сердца привередливых телезрителей.
Источник
Господин охранитель. Как новый глава СПЧ Валерий Фадеев из умеренно либерального журналиста стал апологетом режима
Новый руководитель СПЧ Валерий Фадеев в одном из первых интервью после назначения заявил, что «незаконные манифестации неуместны, тем более в Москве». На следующий день после заявления он вроде как отыграл назад, сказав, что намерен «поставить вопрос» о том, почему от полиции и Росгвардии до сих пор нет ответа на жалобы потерпевших на летних акциях протеста в Москве. Это совершенно не значит, что жалобы в итоге будут рассмотрены, но некоторых комментаторов подход Фадеева воодушевил: возможно, он не настолько человек государственной системы и сможет продолжить линию СПЧ. Надежд на это, однако, немного. Валерию Фадееву присущ некоторый либерализм, но интересы государства он все явно равно ставит на первое место. Так было практически всегда, но в последние годы Фадеев из журналиста, способного хотя бы аккуратно критиковать режим, превратился в полноценного сторонника действующей власти. «Новая» проследила, как видоизменялись взгляды Фадеева в зависимости от того, на каком месте он находился.
«Коммерсантъ»
В журналистике выпускник МФТИ, оператор ракетной шахты и старший научный сотрудник Института проблем рынка АН СССР Фадеев впервые появился в 1992 году на страницах «Коммерсанта». Специфика издания тогда состояла в том, что на его полосах публиковалось много приглашенных авторов, и даже те, кто формально считался сотрудником «Коммерсанта», как правило, подрабатывал где-то еще. Фадеев вначале выступал в газете как приглашенный экономический эксперт, а через пару лет стал научным редактором еженедельника «Коммерсантъ-Weekly».
Тогдашний главред издания Михаил Рогожников вспоминает, что даже на фоне «настолько яркого коллектива» Фадеев поражал всех «своим светлым обликом».
«Вы же знаете, какие мы журналисты: все зачуханные бегаем, затылки чешем, курим нервно… Фадеев, который несколько позже влился в коллектив, уже выделялся. Видно было, что интеллектуал, отличался спокойствием, благородством облика и поведения, — говорит Рогожников. — Он уже тогда проявлял себя как экономический мыслитель».
К 1995 году в «Коммерсанте-Weekly» сложился первый костяк будущей команды Фадеева. Помимо Рогожникова, который в силу статуса и был формальным и неформальным лидером, триумвират замкнул журналист Александр Привалов (отметил, что «высоко» оценивает личность Фадеева, но разговаривать с «Новой» отказался). Вероятно, в условиях сплоченного коллектива Фадеев и дальше бы работал в «Коммерсанте» максимально долго. Но все изменил крупный скандал.
Весной 1995 года между Михаилом Рогожниковым и владельцем «Коммерсанта» Владимиром Яковлевым разгорелся производственно-этический спор. Яковлев, по публичным воспоминаниям Фадеева, принес в журнал статью с критикой Сбербанка и потребовал ее напечатать. Но после проверки данных выяснилось, что указанные проблемы банка преувеличены, а сам материал очень похож на заказной. Рогожников и Яковлев вступили в публичную перепалку. В итоге Яковлев уволил Рогожникова. «Мы в общем-то не хотели уходить из «Коммерсанта», были лояльны изданию, — уточняет Рогожников. — Но стало понятно, что нарастают разногласия разного рода. За какое-то время до конфликта у нас уже появилась [мысль], что, наверное, придется уйти. А если уйдем, то действительно все вместе и сделаем новый журнал. Фадеев был в числе тех, кто подписался на эти договоренности».
Из чего и на какие деньги делать журнал, было не очень понятно, но на ситуацию обратил внимание ОНЭКСИМ-банк, начальник общественных связей которого Михаил Кожокин устроил Рогожникову, Фадееву и Привалову встречу с бизнесменом Владимиром Потаниным. Потанин согласился профинансировать новое издание, и в том же 1995 году вышел первый номер журнала «Эксперт». Название придумал Привалов, первым главным редактором стал Рогожников, Фадеев занял привычную для него должность научного редактора, к которой добавился пост первого зама главного.
«Известия»
В середине 90-х Рогожников оставил пост главного редактора, но Фадеев не занял его место. Он неожиданно переместился по горизонтали: на пост первого заместителя главного редактора «Известий». Это было предложением, от которых не отказываются.
К началу 1998 года «Известия» все никак не могли оправиться от крупного скандала с перепечаткой статьи из газеты Le Monde об акциях «Газпрома» на 5 млрд долларов, которые якобы купил себе тогдашний премьер-министр России Виктор Черномырдин. Французская газета через несколько дней напечатала опровержение, а «Известия» основательно тряхнуло: издание перешло под усиленный контроль «Лукойла» и ОНЭКСИМ-банка. Михаил Кожокин, соединивший журналистов из «Коммерсанта» с деньгами Потанина, к тому моменту стал вице-президентом банка и «куратором» «Известий», он же в январе 1998 года предложил «влить свежую кровь в редакцию». «ОНЭКСИМ имел еще и пакет акций делового журнала «Эксперт», оттуда «доктор» Кожокин и взял двух «доноров», третьего позвал со стороны. Всех троих назначили замами главного в «Известия», Фадеева — первым», — язвительно вспоминает бывший главный редактор газеты Василий Захарько.
Для Фадеева этот переход был проверкой на амбициозность: с самого первого дня Захарько ощущал, что тот поставлен его дублером и рассчитывает со временем занять кресло главреда. Сам Захарько к тому моменту уже решил доработать лишь до пенсии и ненавязчивые притязания Фадеева воспринимал спокойно, тем более считал, что главредом в итоге станет сам Кожокин (так, к слову, и произошло). Трансфер в «Известия», по сути, и стал ошибкой в карьере Фадеева: без своего прежнего командного костяка, в чужом коллективе, он попытался продекларировать свои порядки, но нарвался на сильнейшее неприятие коллектива. Что не помешало ему извлечь из этого дивиденды.
«В первом же нашем разговоре выяснилось, что Фадеев совершенно ничего не знает об «Известиях» — ни богатейшей истории, ни выдающейся роли в развитии журналистики, никакого чисто «известинского» профессионального опыта, традиций, никаких легендарных имен, — говорит Захарько. —
Надо отдать ему должное: он провел много дней за архивными подшивками газеты. А на мой вопрос, что особенно впечатлило, ответил: раньше хорошо освещался спорт.
Неприятное воспоминание: собрание редакции по обсуждению реформы, предложенной группой Фадеева. Много наивного, примитивного, почти бульварного. И много издевательского смеха в зале. И еще: какое-то холодное, безжалостное отношение к людям. Перекроить все штатное расписание, треть сократить, уволить! И ничего никому взамен».
Бывшие сотрудники «Известий», с которыми побеседовали корреспонденты «Новой», отмечают, что иногда несоответствие взглядов Фадеева и остального коллектива было разительным. «Как-то он сказал, что ему нравится верстка «Известий» 30-х годов — «кирпичиками» без фотографий, — Фадееву показалось, что так для читателя удобнее, — рассказывает один из работников среднего административного звена в «Известиях». — А на одной из планерок, когда кто-то из сотрудников сослался на то, что так не сделал бы [Анатолий] Аграновский, Фадеев заметил, что, мол, кто такой этот Аграновский: «Что за спецкор такой, который делал по два материала в год? Увольнять его надо было!» Один из бывших редакторов «Известий» вспоминает, что Фадеев как-то потребовал убрать из текста журналиста Эдвина Поляновского фразу «Мы — манкурты», поскольку сам Фадеев себя таковым не считает. Но фраза про манкуртов в итоге устояла.
Многих смущала и какая-то нарочитая антиамериканская направленность мыслей Фадеева (тогда это не было в тренде). Василий Захарько считает, что повлиять эти взгляды на редакционную политику не могли, поскольку курс газеты всегда формировался коллективно. Но главной проблемой было не это.
«Нередко в нем слышалось какое-то бойцовское, при этом ироничное снисхождение ко всему тому, что веет оттуда, с загнивающе-процветающего Запада, особенно из-за океана, — говорит Захарько.
— Было заметно, однако, что он сторонник сильной руки в государстве. При этом интереса к главной многолетней проблематике «Известий» — человек, его права, свободы — было ноль. Фадеев также считал, что у нас дефицит подчеркнуто патриотической публицистики».
Осенью 1998 года главным редактором вместо Захарько стал Михаил Кожокин, который едва ли не первым делом отправил Фадеева обратно в «Эксперт». В «Известиях» выдохнули с облегчением, но вместе с неоднозначной репутацией Фадеев вынес из полугодового опыта множество политических связей. Эта близость к «кремлевским телефонам», как выразился Василий Захарько, в итоге и дала старт к перевоплощению Фадеева.
«Эксперт»
Вернувшись в журнал к старой команде, Фадеев занял пост главного редактора почти на 20 лет и, по факту, сделал главный журнал об экономике начала нулевых годов — здесь в оценках сходятся и сторонники, и противники нового главы СПЧ. Заточка Фадеева на идеологическое лидерство позволила ему сформулировать основную миссию журнала, который к тому моменту все еще не мог понять, о чем хочет говорить.
Источник